Сколько себя Такано Миё помнила, она всегда любила знать то, что не знают другие. Не из обычного любопытства, нет – просто она была уверена, что всякое тайное знание даёт преимущество. Пусть даже не сейчас, а когда-нибудь потом, но рано или поздно настанет тот миг, когда это преимущество может быть реализовано, подобно материальному перевесу в шахматах. Многие люди легко выбалтывают ценную информацию, особенно их как следует разговорить. А порой такую информацию можно получить и вовсе на ровном месте, главное – не упустить момент, когда рядом начнёт происходить что-нибудь интересное.
Именно такой момент и приключился вчера, когда Миё поддалась на уговоры Куроды из службы новостей поужинать вместе в лапшичной – как она подозревала, в самой дешёвой из тех, что можно найти в Курихаре. Курода, толковый вроде бы журналист, но совершенный неудачник в семейной жизни, был то ли неравнодушен к Миё, то ли считал её хорошей подругой, которой всегда можно поплакаться в жилетку. Бывают же такие люди! Однако предстоящий вечер в пустой квартирке ожидался таким скучным, что даже общество Куроды не пугало.
Нет, конечно, сначала он пытался поддерживать некое подобие светской беседы, но надолго его не хватило. И уже через десять минут он, со свистом втягивая в себя лапшу, начал жаловаться на нелёгкую жизнь:
– Представляешь, Морита попросил меня оказать помощь одному важному человеку… Нет, не подумай, ничего серьёзного – просто что-то вроде информационной поддержки, как принято у нас говорить. Клянусь, мне даже польстило, что обратился он именно ко мне! В конце концов, есть у нас сотрудники и посолиднее меня, и постарше… Но послушай, Такано, у меня сейчас ни минуточки свободной! Работы куча, и в семье сложная ситуация, ты же знаешь…
– Ну конечно, всё я про тебя знаю, Курода-кун, – она сочувственно и в то же время ехидно улыбнулась. – Она у тебя всегда сложная. И отказаться ты не смог, само собой. Сроду не видела, чтобы ты кому-то отказывал.
Лапша была, честно говоря, отвратная. Как вообще можно это есть? Миё отодвинула почти полную чашку, насмешливо поинтересовалась:
– И какая же важная персона нас посетила? Неужели кто-то из Токио?
– Некий Асугава, личный помощник самого Такэды… Уж Такэде, как ты понимаешь, никто и никогда не скажет «нет». Особенно в нашей компании.
– Ну разумеется, всё я понимаю, Курода-кун… Погоди, как ты сказал? Асугава?
Ох, кто бы мог подумать… Неужели и правда бывают такие совпадения? Её мысли стремительно унеслись на десять лет назад – в то время, теперь такое далёкое, когда она поступила в университет, а в свободное время подрабатывала в архиве при историческом музее. История уже тогда ей нравилась – там ведь тоже тайны и секреты на каждом шагу, которые так интересно разгадывать. Как раз в те весенние дни Миё и познакомилась с человеком по имени Асугава Рюта.
Впрочем, познакомилась – громко сказано. Для него она была всего лишь стажёркой, совсем юной и довольно бестолковой. А он, надо полагать, тоже любил всякие головоломки, потому что без устали разыскивал сведения про какой-то храм Фурудэ, стёртый с лица земли ни много ни мало восемь веков назад. И хотя делал он это по поручению своего хозяина, известного богача и бизнесмена Такэды Нобору, энтузиазма ему было не занимать. Сразу видно – человек обожает свою работу.
Задача Миё сводилась исключительно к тому, чтобы по полдня рыться в пыльных недрах архива, добывая по крупицам знания для Асугавы. Однако в какой-то момент она и сама увлеклась поисками, история разрушенного храма зацепила её всерьёз – до такой степени, что она, помнится, несколько раз оставалась ночевать на работе, хоть это и было строжайше запрещено правилами. Голова Миё чуть не треснула от знаний о камакурском сёгунате и тех годах, что ему предшествовали. А ещё она, наверное, чуть-чуть влюбилась в Асугаву. Совсем чуть-чуть. Но он, конечно, об этом так и не узнал, потому что та, двадцатилетняя Миё, была очень застенчивой и робкой.
Ничего интересного найти тогда не получилось, да и не очень понятно было, что именно пытается выяснить Асугава. Да, храм совершенно точно стоял когда-то на одной из окрестных гор, что давно стали частью городской территории, но никаких следов от него не осталось. И загадочная святыня, которая хранилась в нём, тоже исчезла неведомо куда. Кажется, как раз она интересовала Асугаву сильнее всего. Но почему? Этого он никогда не говорил.
Потом он появлялся в архиве ещё пару раз, ненадолго – уточнить кое-какие детали, и с тех пор Миё больше никогда его не видела. Но тайна, связанная с храмом Фурудэ, не давала ей покоя. Может, Асугава в конце концов сдался, а может, Такэда утратил интерес к своим корням и отменил поручение – но что это меняет? Кто мешает ей самой продолжить поиски? История страны – общественное достояние, никто не запретит ей копаться в событиях восьмисотлетней давности.
Миё была упорной и трудолюбивой девушкой. А ещё она очень любила знать то, что не знают другие. Наверное, именно поэтому ей улыбнулась удача, и почти через год она отыскала всё-таки в закоулках архива настоящее сокровище – рукопись времён войны Гэмпэй, знаменитой усобицы между кланами Тайра и Минамото. Никакого открытия Миё, впрочем, не сделала, документ был давно известен и описан, и лишь по несчастливой случайности прошёл мимо Асугавы – подробная, местами поэтичная повесть о походе на восток, от самого Киото, что звался тогда Хэйаном, до реки Фудзигава, где армия Тайра потерпела первое своё поражение. Именно здесь, среди рассказов о походном быте и сражениях, Миё обнаружила описание храма Фурудэ, близ которого останавливалось на привал войско. Описание настолько точное, что легко позволяло привязать его к местности, невзирая на прошедшие века. А ещё там разъяснялось, для чего на самом деле было построено святилище. Теперь Миё действительно знала всё.
Несколько дней она свыкалась с пугающей сутью храма Фурудэ, после чего решила проверить всё самостоятельно. Да, наверное, в глубине души она была тогда более безрассудной, несмотря на природную застенчивость. И Миё начала целенаправленные вылазки в квартал Хатори, раскинувшийся к западу от Абэ – огромный, на три четверти занятый лесистыми горами. То ли на четвёртый, то ли на пятый раз она всё-таки нашла нужное место.
То, что неизвестный автор не сочинял и не приукрашивал, Миё поняла сразу, когда приложила ухо к выжженной земле – неправильной формы пятну, на котором за восемьсот лет так и не выросло ни одной травинки. Множество самых разных голосов, громких и тихих, визгливых и грубых, сливалось в один неумолчный гул. Постепенно Миё стала различать отдельные фразы и с удивлением поняла, что все они обращены к ней. Голоса требовали дать им свободу, а взамен обещали что угодно – любовь, богатство, вечную молодость…
Как завороженная, Миё приходила на это место снова и снова, почти каждый вечер. Соблазн был слишком велик, но и цена высока – голоса твердили, что им нужна кровь. Много крови. Раз за разом принося на этом месте человеческие жертвы, Миё могла бы освободить их всех. Но решиться на такое было невозможно. Она всего лишь молоденькая студентка, а не суровая жрица былых времён, привычная к мрачным кровавым ритуалам. Всё, что ей оставалось – слушать и мечтать.
В один из дней она, поднимаясь с земли, неудачно и очень больно уколола палец – о какой-то острый камушек, что встречались здесь в изобилии. Всего пара капель крови, которые вдруг задымились, упав на иссохшую почву. В следующий миг Миё в ужасе отшатнулась от громогласного безумного хохота, и ей показалось, что из-под земли что-то вылетело – размытое, почти неосязаемое, но при этом невероятно омерзительное. Домой она бежала в панике, не разбирая дороги, потом долго не могла уснуть. А в утренних новостях услышала, что этой ночью в городе была с особой жестокостью убита совсем юная девушка, школьница. Преступника так и не нашли.
Наверное, не меньше года Миё жила в постоянном страхе. Никуда не выходила из дома, кроме как на занятия, на ночь тщательно запирала все двери – хотя была уверена, что это не поможет. О том, чтобы ещё раз сунуться в квартал Хатори, она даже не помышляла. И если раньше она порой мечтала разыскать Асугаву и поделиться с ним своим открытием, то теперь об этом не могло быть и речи. Слишком страшным оказалось то, что случилось в тот день. А ещё страшнее было думать, что Асугава знал всё с самого начала – и искал лишь точное место для проведения нужных ритуалов.
Но время шло, чудовищные воспоминания поблекли. Всё чаще Миё задумывалась о том, какие возможности открылись бы ей, заключи она сделку с голосами. Нет, она была благоразумной женщиной и больше никогда не поднималась на ту гору, однако в ней крепло убеждение, что должен существовать какой-то способ обуздать их, заставить служить себе. Может быть, этот способ известен Асугаве? Но захочет ли он делиться секретом? Не станет ли Миё для него лишь ненужной свидетельницей?
Впрочем, в последние годы она думала об этом всё реже. С тех пор, как её позвали на телевидение, свободного времени стало совсем мало, а работа нравилась и доставляла удовольствие. История так и осталась её первой любовью – Миё делала цикл передач о прошлом родного города, о его культурных традициях. Не ладилось только на личном фронте, но она давно научилась не жалеть об этом.
И вот теперь слова Куроды одним махом вызвали в памяти всю эту давнишнюю историю, разбередили старые воспоминания. Асугава вновь в Сидзуоке, спустя десять лет? Но зачем? Связан ли его приезд с поисками храма Фурудэ, или он здесь по каким-то другим делам, что не имеют никакого отношения к тем событиям? А вдруг у него появилась новая информация, которую он решил проверить? Вопросы, одни сплошные вопросы без ответов разрывали мозг, и решение пришло само собой.
– Эх, Курода, Курода… Так и быть, я тебе помогу, – Миё лучезарно улыбнулась, положила голову на сплетённые пальцы рук. – Ты ведь не созванивался ещё с этим важным господином?
– Ну нет, откуда… Я только завтра должен ему представиться.
– Вот и отлично. Давай мне его номер, и будем считать, что на самом деле помощь Асугаве поручена мне. А ты улаживай свои семейные проблемы, бедненький…
– Э, Такано… Но ведь Морита…
– Да ты что, и впрямь думаешь, что он потом попросит тебя отчёт о проделанной работе написать? Для него главное, чтобы человек Такэды остался доволен. Ну так он и останется – что ещё надо? Нет, конечно, если ты не хочешь…
– Хочу, ещё как хочу! Эй, и перестань ухмыляться, словно лиса!
Она ещё долго терзала Куроду расспросами, но он, разумеется, ничего конкретного не знал. Более того, он так бурно радовался, что даже не полюбопытствовал, ради чего она берёт на себя все эти хлопоты. Нужные ответы предстояло добывать самой, и уже ночью, ворочаясь в постели, Миё строила самые разнообразные планы. Слишком опасной была та тема, которую она собиралась затронуть. А может быть, все её страхи и волнения не стоят выеденного яйца, и речь идёт об улаживании каких-то вопросов касательно бизнеса Такэды. Какой из вариантов лучше? Так сразу и не скажешь…
Асугаву Миё узнала сразу, едва лишь войдя в маленький зал «Кититонару» – за десять лет этот человек ничуть не изменился. Не изменится, наверное, и ещё через десять. Интересно, а вспомнит ли он сам юную двадцатилетнюю студентку, которая, чихая от пыли, искала для него старые книги?
Присев за столик, Миё разгладила юбку, очаровательно улыбнулась:
– Простите, я задержалась. Курихара не самый ближний район города. Я живу там… по соседству с работой.
– Ну что вы, ничего страшного. Сделаете заказ?
Нет, разумеется, он её не узнал – судя по тому, как отстранённо и официально держал себя. А ещё на его смуглом лице явственно читалась досада, которую он даже не пытался особенно скрыть. Действительно, вряд ли он понимает, зачем какая-то Такано Миё с телевидения так настойчиво захотела увидеть его с утра пораньше.
– Да, кофе, – она кивнула. – И, пожалуй, что-нибудь сладкое…
Признаться, она ждала, что Асугава проявит хоть какое-то любопытство. Спросит её, а что же, она, собственно, хочет. Но вместо этого он лишь посматривал на неё – с интересом, правда, – и, должно быть, тоже ждал, когда она заговорит. Молчание невыносимо затягивалось, Миё не выдержала, наконец:
– А не могли мы с вами встречаться раньше?
Напрасно. Он без малейших колебаний покачал головой, словно ждал этого вопроса:
– Не думаю. Я частенько приезжал в Сидзуоку одно время, но это давняя история, уже лет десять прошло.
Она попыталась прочесть в его голосе хоть какой-то подтекст. Безуспешно – Асугава всегда хорошо владел собой, это она знала прекрасно. Казалось бы, что проще, взять да сказать ему, кто она такая на самом деле. Быть может, они вспомнили бы те весенние деньки, даже посмеялись бы вместе – а посмеяться там тоже было над чем. И всё-таки что-то её останавливало. По счастью, принесли наконец-то кофе с пирожным, и Миё торопливо уткнулась в тарелку, чувствуя на себе пристальный взгляд Асугавы. Да что с ней творится такое?
– Вы ведь в службе новостей работаете, верно?
Она не сразу поняла, что этот вопрос относится к ней. Ах да, она ведь тут вместо Куроды… Если Миё и замялась с ответом, то лишь на какое-то мгновение – заметил это Асугава или нет?
– Я? Ах, ну да… Конечно, – она позволила себе лёгкую ироническую улыбку. – Неужели вы сюда и впрямь за местными новостями приехали?
Вот теперь он задумался. Обычно во время такой паузы принимают решение – говорить правду или промолчать… Хватит бредить, одёрнула себя Миё. Кто она для него? Всего лишь журналистка с телевидения, возможно, недалёкая и глуповатая. Он её даже не узнал, в конце концов! А самое главное, если Асугава собирается работать в контакте со службой новостей, ни о каком храме Фурудэ не может идти и речи. Так что, скорее всего – бизнес. Инвестиции или что-нибудь в этом духе.
– Сам пока не знаю, зачем я сюда приехал.
Ответ оказался более чем неожиданным – таким, что Миё даже растерялась. И, наверное, поэтому не смогла удержаться от едкого сарказма:
– Удивительные вещи случаются в жизни. Морита-сан сказал, что вам, возможно, потребуется помощь, но не объяснил, в чём она будет заключаться. Хотела узнать это у вас – а вы, оказывается, сами не в курсе. Или просто не хотите говорить?
Последняя фраза была, конечно, чистой воды провокацией. Но Асугава на неё не поддался – да и странно было бы, окажись иначе. Отодвинув пустую чашку, он заговорил с ней терпеливо, как с неразумным ребёнком:
– Поймите меня правильно, Такано-сан. Я очень благодарен и вам, и вашему начальнику за то, что вы тратите на меня столько времени. Но пока мне действительно не о чем вас просить, да и сказать тоже нечего. Я в городе лишь со вчерашнего вечера, даже осмотреться толком не успел…
Миё послушно кивала, словно механическая кукла, и думала о том, что вся её затея с треском провалилась. Асугава ничего не скажет, все её намёки будут разбиваться об его невозмутимость, словно вода о гранитную скалу. А спросить его прямо она тоже не может, не выдав себя. С чего бы вдруг какой-то сотруднице телекомпании знать о том, чем он занимался в этом городе десять лет назад? Миё отлично видела, что сейчас в глазах Асугавы потух даже тот слабый огонёк интереса, что горел там поначалу. Мыслями он был уже где-то далеко отсюда, а она – всего лишь досадная помеха, нарушившая его планы на сегодня…
Она вдруг отчётливо поняла, что второй встречи уже не будет. Он никогда не обратится ни за советом, ни за помощью, так что глупый Курода мог не беспокоиться на этот счёт. Приличия требовали прощаться, поскольку кофе был выпит, пирожное почти съедено, а сам Асугава ясно дал понять ещё утром по телефону, что у него очень мало времени. Почему бы тогда не пойти ва-банк?
– Так или иначе, я рада знакомству, Асугава-сан, – Миё отправила в рот последний кусочек, украдкой облизнулась – ну что за привычка, никак от неё не избавиться. – Надеюсь, всё-таки смогу что-то для вас сделать, иначе буду чувствовать себя очень неловко. Особенно если дело коснётся исторических исследований…
– Исторических исследований? С чего вы взяли?
Неужели она попала в яблочко? Он перебил её слишком резко, слишком поспешно, и теперь нужно было как-то выкручиваться.
– Простите, Асугава-сан, конечно, это не моё дело, но… – она опустила глаза и покраснела, играть смущение у неё всегда получалось превосходно. – Морита-сан невзначай упомянул, что в прошлый свой приезд вы интересовались историей города и его окрестностей. Вот я и подумала…
Миё ступала сейчас по тонкому льду – ничего подобного Морита не говорил, и неизвестно, был ли он вообще в курсе о прошлых визитах Асугавы в Сидзуоку. А если сейчас всё вскроется? Но Асугава, то ли к счастью, то ли к сожалению, не настроен был развивать эту тему.
– Нет. История меня не волнует.
Наверняка он не лгал – зачем ему было лгать? Теперь можно перевести дух, попрощаться и уйти. Храм Фурудэ больше не интересует Асугаву – по крайней мере, сейчас. И это, наверное, к лучшему – слишком отвратительны обладатели тех голосов, что звучат на горе. Но в то же время так жаль расставаться с мечтой о деньгах и вечной молодости…
– Скорее, меня волнует настоящее этого города, – Асугава заговорил мягче, словно извиняясь за свою неожиданную вспыльчивость. – Если это хоть что-то объясняет… Разумеется, Такано-сан, у вас много работы, иначе я не отказал бы себе в удовольствии и попросил побыть моим гидом. Сегодня, например, у меня запланирована поездка в Нисигаю…
Миё показалось, что зал «Кититонару» погрузился во мрак. Она вздрогнула так сильно, что столкнула локтем пустое блюдце, и оно с оглушительным звоном разлетелось на кусочки. В Нисигаю? Он сказал – в Нисигаю?
Официантка уже суетилась рядом, собирая осколки, а покрасневшая от собственной неловкости Миё – на сей раз по-настоящему, без притворства – бормотала всё, что в таких случаях положено:
– Ох, до чего я неуклюжая… Задела локтем, и вот… Не беспокойтесь, пожалуйста, я всё оплачу.
– Позвольте мне, быть может? – Асугава вынул бумажник – он явно не понял, что в действительности произошло, и сейчас просто хотел заплатить за неё, как и подобает хорошо воспитанному, учтивому мужчине.
– Нет-нет, ни в коем случае… Это моя вина.
Миё лепетала извинения на автомате, а сердце стучало как сумасшедшее, и в голове билась лишь одна мысль. Он собирается в Нисигаю. Храм Фурудэ находится в Хатори, почти на самой границе с Нисигаей. Не бывает таких совпадений. Не бывает. Прошлое всё-таки настигло её.
Для неё так и осталось загадкой, заподозрил ли что-то Асугава или просто списал мелкое происшествие на обычную случайность. Голос его звучал несколько виновато, но чёрные глаза оставались всё такими же непроницаемыми и холодными.
– Сожалею, но я вынужден откланяться. Тоже был рад встрече, хоть она и закончилась немножко… скомканно. И я обязательно обращусь к вам, если мне что-нибудь понадобится. Всего хорошего.
«Не обратишься, – подумала Миё, глядя, как он скрупулёзно отсчитывает деньги за свой кофе. – Но теперь я знаю, зачем ты вернулся в Сидзуоку. А знаешь ли ты, что ждёт тебя на горе?»
Она провожала Асугаву взглядом до тех пор, пока за ним не закрылись стеклянные двери «Кититонару». Как же ей поступить теперь? Миё не знала. Но была уверена, что обязательно придумает.
